Игорь ТЕР-ОГАНЕСЬЯНЦ: Раллисты «заточены» на быструю реакцию…

02.06.2009 20:00

Успешное выступление Андрея Жигунова и Игоря Тер-Оганесьянца на ралли-рейде в Карелии незадолго до «Белых Ночей» — уже стало предметом заслуженного внимания раллийных сайтов.

Но на «Белых ночах» одни из фаворитов Чемпионата России появились снова. Причем Игорь, пожалуй впервые в своей карьере «изменил» своему постоянному пилоту и выступил штурманом Константина Жильцова. Об этом сотрудничестве и о том, чем рейды и рейдовики отличаются от «классики» и «классических» пилотов мы и поговорили…

Игорь, как сложилось ваше сотрудничество с командой Константина Жильцова? Откуда возникла идея сесть с ним справа, ведь ты — не из тех штурманов, которые меняют пилотов?

Идея возникла у самого Константина, лично я действительно не планировал выступать с каким-либо другим пилотом, кроме Андрея. Но Костя попросил ему помочь, потому что гонка эта сложная для него и, в общем-то, для любого пилота. Даже для того, кто знает эту трассу. А уж для тех, кто недостаточно ездил по этим дорогам — в еще большей мере! И я согласился помочь ему таким образом. Я до этого несколько раз ездил с Константином на тестах — он абсолютно адекватно оценивает дорогу, в какой-то мере отдельные рейдовые нюансы пилотирования ему иногда мешают, но он достаточно быстро учится. И едет вполне безопасно и достаточно быстро в некоторых местах. Мы знаем, что надо поправить, и даже если он поедет с другим штурманом — то все равно есть потенциал, чтобы он серьезно прибавил в своих результатах.

Ты упомянул «некоторые особенности рейдового пилотирования». Что лично тебе бросилось в глаза в первую очередь, в чем их основные отличия?

Ну, естественно, если говорить о пилоте, то он в рейдах едет так, как видит. А в классических ралли — так, как читает штурман. В этом и есть основное отличие — у рейдовика присутствует «заглядывание за поворот», не всегда восприятие стенограммы идет вовремя. Видимо, информация, которая идет постоянно — с непривычки «забивает мозг» и пилот на какое-то время отключается. Он плохо понимает, где он находится — ему нужно жестко напоминать точку, где он сейчас присутствует. Потом он «встряхивается», снова набирает ход и снова едет прилично. Потом опять нагружается… Рейдовый стиль езды заставляет пилота в какой-то мере осторожничать, особенно в закрытых поворотах.

То есть ты хочешь сказать, что, несмотря на достаточно высокие результаты на уровне кубковых ралли — Константин едет еще не на пределе своих возможностей?

Нет, далеко не на пределе! Я скажу, что там, где он едет плотно и агрессивно, по своим возможностям, когда он понимает, что ему диктуют, и воспринимает это нормально — он едет достаточно быстро. Он не боится — это совершенно точно! Другой вопрос, что на «Ночах» у нас была проблема с закрытыми быстрыми поворотами. И он всю гонку с этим боролся, и я как мог… Поэтому результат по секундам — несколько ниже, чем мог бы быть. А так, в опасных местах, в крутых местах — где нужно было ехать просто смело, он показал себя самым лучшим образом!

Но вы оказались достаточно далеко от подиума не только из-за проигрыша «по секундам»… Насколько я помню, были и проблемы с колесами?

Да, мы разбили колесо об большой камень… Увернуться было совершенно невозможно — это объективно, тут никаких претензий к Константину нет. И половину допа «Хухтерву» мы ехали на трех колесах. Без переднего правого колеса. Кстати говоря, он ведь тоже впервые ехал на такой машине и на такой скорости без переднего колеса, и, в общем-то, прилично ехал, даже прыгали где-то…

Константин ездил и штурманом, и пилотом, но в классических ралли — твой опыт несравненно больше. Ты учил его каким-то образом, или твоя задача была исключительно штурманская — обеспечить адекватную стенограмму?

Здесь, наверное, оба момента имели место и они важны. Во-первых, я, конечно, старался обеспечить ему комфортное чтение той стенограммы, которую написал именно он. С небольшими моими комментариями. Ломать стенограмму за 2–3 дня — невозможно, этим нужно заниматься конкретно — чтобы правильно видеть, правильно писать. У него пока еще не идеальная, конечно, стенограмма, но — более-менее… Ну и конечно приходилось где-то по ходу гонки комментировать и подсказывать.

Приходилось не раз слышать от рейдовиков, что они приходят в классические ралли, чтобы научиться именно этим приемам езды. Ссылаясь на примеры Сайнса или покойного МакРея — они говорят, что это помогает в ралли-рейдах. Вы с Андреем Жигуновым сделали «обратный вояж», и неплохо выступили в рейде. Теперь вы можете оценить на своем опыте — какие же все-таки именно такие «раллийные приемы» помогают в рейдах?

В ралли-рейдах нужно больше ехать «на глаз», но конечно — там меньше скорость и мне кажется, что у раллийного пилота мозг «заточен» на более быстрое восприятие, более быструю реакцию — в первую очередь помогает именно это.

Чуть более личный вопрос — у тебя не так давно была достаточно тяжелая травма спины, ты даже пропускал этапы чемпионата. И тут ты появляешься на рейде, где нагрузки зачастую больше, чем на классических ралли. Не тяжело ли было? Не слишком ли это была опасная затея для здоровья?

Если говорить честно, конечно такие мысли где-то мелькали. Наслушавшись рассказов про прыжки в двухметровые ямы — иногда по спине пробегал холодок. Но на самом деле, к таким экстремальным ситуациям мы все-таки привыкли и в своем виде спорта. Боязни не было, хотя конечно, с определенной опаской я к этой затее относился. Но мы с Андреем решили, что места, которые будут с большими ямами — просто будем ехать поаккуратнее. Андрей так и ехал. Мы старались вообще ехать аккуратно — и машину нужно было сберечь, да и не было у нас задач каких-то сверхъестественных…

У рейдового автомобиля хода подвески вдвое больше чем у раллийного — насколько комфортным он показался тебе?

Этот автомобиль — просто делает намного больше, чем ожидаешь, по крайней мере — в моем восприятии. Ямы, канавы, неровности дороги он проглатывает так, что их просто не замечаешь. Хотя визуально кажется — все, сейчас там полмашины разлетится! А он проскакивает, отрабатывает — и никаких проблем. В плане комфорта дороги там пожестче, но на этих конкретных дорогах я не испытывал дискомфорта. Наверное, они были даже не жестче, не тяжелее, чем вот эта вот гонка — «Белые Ночи».

И традиционный вопрос — были ли это разовые «хождения друг к другу в гости», или будете продолжать каким-то образом?

Сотрудничество у нас, надеюсь — будет. Не знаю, в каком оно будет виде. Но команда — очень хорошая, ребята все хорошие, веселые, грамотные. Очень комфортно было с ними работать. Как будет дальше — пока я сказать не могу, но надеюсь — что сотрудничество будет.

Использованы фото А. Борисенко и А. Кожарина